«Голуби со звоном»

ИЗВОЗЧИК – возчик, работающий по найму. В старину на Руси распространенная профессия. В XVI- начале XX-го веках в городах Роccии cущеcтвовал извозчий промыcел. В Москве в 1645 г. их было около 2 тыс., в 1775 г. – 5 тыс., в 1838 г. – 8 тыс., в 1895 г. – 19 тыс., в 1914 г. – 16 тыс., в 1928 г. – 5 тыс., в 1939 г. – 60). Существовали извозчьи биржи, где распределялись заказы. Делясь на тех кто возил седоков «легковые» и «ломовики» они обеспечивали транспортные потребности населения. «Ломовыми» извозчики назывались в виду того, что сами грузили тяжелые грузы на повозки.

Известный историк Москвы Евгений Иванов так писал о московских извозчиках: «Извозчиков следует разделить прежде всего по социальному признаку: на хозяев и работников, а по достоинству, квалификции и разрядам – на одноконных лихачей, на обыкновенных «ночных», или «ванек» – с плохим выездом…». Были еще «голуби со звоном» – это те, кто выезжал на паре лошадей («парники») и «троечники» – владельцы троек. Легкие подрессоренные коляски, запряженные «парой в дышло» как правило, дежурили, поджидая пассажиров у ресторанов, вокзалов, в различных присутственных местах.

У извозчиков была своя униформа, которая просуществовала вплоть до 30-х годов XX-го столетия. У них были долгополые кафтаны с двумя сборками сзади. На голове обязательно должен быть головной убор.

Извозчики на Страстной площади

Извозчики должны были иметь cвой билет, выкрашивать желтой краcкой кареты, cани, дрожки и одноколки, на улицах cтавить кареты одна за другой, но не более двух карет рядом, для хождения пеших около домов должны быть положены большие камни, при этом не cтавить конные экипажи на этих камнях, рядом c домами, где ходят пешеходы.

Можно, например, привеcти в качеcтве прообраза правил, которые были изложены в «Извозезчьем билете», которые издал в 1784 г. обер-полицмейcтером С.-Петербурга. Правила cоcтояли из 28 пунктов и, в чаcтноcти, включали, cледующие требования: «В городе и в предмеcтьях ездить на взнузданных лошадях малой рыcью, а cкоро отнюдь не ездить». «А когда cлучитcя подъехать к перекреcтку, тогда ехать тише и оcматриватьcя во вcе cтороны, чтоб кому повреждения не учинить». «По моcтам через реки карет не объезжать». «На улицах громко не кричать и не cвиcтеть».

В 1808 г. Александр I подписывает указ, который определял ответственность виновников несчастного случая: кучеров отдавали под суд, у владельцев экипажа конфисковывали лошадей, и они были обязаны лечить пострадавших за свой счет.

В 1835 г. московский генерал-губернатор издал постановление «О движении извозчиков по улицам». Они были своеобразным праобразом современных Правил. Этим указом в частности предписывалось, «исполнять распоряжения скорости езды и останавливаться по первому требованию полиции».

Но позволить себе прокатиться на извозчике мог далеко не каждый москвич. Удовольствие было не из дешевых.

Московские извозчики делились на несколько категорий. Самые дешевые экипажи были у «ванек», которые приезжали в Москву из деревень на своих лошадках, иногда брали лошадей у хозяев в аренду. «Ваньки» просили недорого, работали много, готовы были ехать, куда прикажут. Но не всякий москвич сядет в их колымаги. Небогатые мещане, мелкие чиновники, приказчики, простой люд, разжившийся лишней копейкой, – это клиенты «ванек». «Ваньки» были самыми бесправными, желающих поживиться за их счет всегда хватало.

Значительную часть дохода «ваньки» ежедневно сдавали хозяину извоза, у которого стояли на постое. Причем, сумма обычно была фиксированной. Недоимка записывалась за извозчиком, и зачастую он возвращался в родную деревню не с прибытком, а с долгами.

Извозчиков нанимал обычно хозяин - содержатель биржи, которому они сдавали всю дневную выручку, в среднем от трех до восьми рублей (для сравнения: дневная зарплата каменщика составляла 1-1,5 рубля). При этом извозчик нес ответственность за прокорм и здоровье лошади . За поломку экипажа, ранение или утрату лошади, порчу сбруи, хозяин высчитывал из его заработка.

Лошадей обычно покупали на аукционных распродажах, в воинских частях. Экипажи покупались как с рук, так и в специализированных экипажных фирмах: Бергау, Карелицкого и других. Стоили экипажи - в зависимости от типа, страны-изготовителя, новизны - от 100 до 900 рублей.

Содержатель легковой биржи со своей стороны должен был выпускать "на линию" экипажи только после регистрации в городской управе, для чего необходимо было предоставить справки от врача-ветеринара о состоянии лошадей, из полицейского участка наемных работников и от биржевого старосты. После уплаты годового налога, который составлял пять рублей с одноконного экипажа и десять - с двуконного, выдавались удостоверения для извозчиков и номера на экипажи, после чего можно было заниматься извозом. Для некоторых эта процедура казалась долгой и волокитной, и они пытались ее избежать, но, как правило, попадались: "Содержатель биржи Иван Сулишенко за допущение к езде извозчика без выборки удостоверения подвергнут штрафу 10 рублей". В случае повторного нарушения городская управа могла и вовсе лишить права содержать легковую биржу.

Первоначально обязательной таксы на проезд не было вовсе. Извозчик и пассажир договаривались между собой. Извозчик запрашивал сумму, учитывая целый ряд факторов: общий облик седока, один ли он едет или с дамой (в этом случае пассажир, как правило, бывал щедрее), какая погода и время суток на дворе, торопится клиент или нет, приезжий он или местный (последнего надуть труднее). Особо учитывалось, в какой район города нужно везти.

На другом полюсе извозчичьей иерархии находились «лихачи». У них были хорошие, ухоженные лошади, лакированные коляски, зачастую на шинах-дутиках. Лихачи, как правило, работали на себя, рассчитывая на богатых клиентов. На «лихачах» ездили офицеры, кавалеры с дамами, богатые купцы и т.д. Нанимали их и различные авантюристы и проходимцы, которым надо было «пустить пыль в глаза» или быстро откуда-нибудь уехать. «Лихачи» появлялись на улицах к обеду, но трудились всю ночь. Театры, рестораны, гостиницы – вот основные точки, где они ждали своих клиентов. За поездку «с ветерком» «лихач» просил не меньше 3 рублей, тогда как «ванька» брал за поездку 30-70 копеек. «Лихач» мог себе позволить выбирать седока, но и заработок у него был значительным, богатые господа, уезжающие после театра кутить с актрисами, не скупились, да и нанимали коляску часто на всю ночь. Ценились экипажи с откидным верхом, в них подвыпившие господа с дамами могли не бояться нескромных взглядов.

Среди извозчиков своеобразной аристократией считались «голубчики» или «голуби со звоном», которые имели на своих экипажах мелодичные поддужные колокольчики. А название их произошло от знаменитого кучерского выкрика: «Эх, голуби!».

Большинство экипажей были одноконными, но были и «двойки», и «тройки». Прокатиться на тройке с ветерком, да под грозные выкрики: «Эй, поберегись!», всегда считалось московским шиком. Зимой многие извозчики переходили с колясок на сани, особенно ценились у любителей быстрой езды небольшие сани, да еще и с медвежьей полостью, укрывавшей седока.

Особую категорию извозчиков составляли «ломовики», занимавшиеся перевозкой грузов. Они предпочитали лошадей-тяжеловозов, которые за раз могли перевезти значительное количество груза. Работы им в первопрестольной всегда хватало.

У извозчиков в Москве конкурентов не было, частные выезды имело небольшое количество богатых москвичей. Иван Тимофеевич Кокорев еще в середине XIX века писал в одном из своих очерков: «Потребностям московских пешеходов удовлетворяют почти одиннадцать тысяч извозчиков; из этого числа не более трех тысяч постоянно живут здесь, а прочие – все «ваньки».

Стоит отметить, что власть за извозчиками следила. Даже проводила своеобразный техосмотр, за который отвечала городская управа. Каждый извозчик имел свой номер. Номерные знаки сначала крепили на спинах извозчиков, позже стали прибивать к облучку или на видном месте экипажа. Лошадь должна была быть «справной», а не костлявой доходягой. Извозчикам надлежало иметь специальную одежду: красный или синий (по разряду экипажа) кафтан с оборками сзади, перетянутый красивым поясом, на голове – низенький поярковый цилиндр с загнутыми полями и пряжкой спереди. Извозчики должны были быть старше 17 лет. Ношение окладистой бороды считалось признаком «степенности» еще со времен ямщиков.

Для извозчиков установили три разряда, каждому из которых полагалась окраска в соответствующий цвет экипажа и ночного фонаря. Первый разряд традиционно был красного цвета, в него входили рессорные крытые экипажи на резиновых шинах-дутиках. Ко второму разряду (синему) относились подобные экипажи, но без воздушных шин. Остальные экипажи относились к третьему разряду.

Существовали и своеобразные правила движения. Извозчикам предписывалось держаться правой стороны улиц, ездить умеренной рысью – до 10-12 км/час. С наступлением сумерек следовало зажигать у экипажей специальные фонари. Ставить пролетки можно было вдоль тротуаров только в один ряд. Запрещалось оставлять на улицах экипаж без присмотра, извозчик постоянно должен был быть на облучке.

Экипажи использовались различных форм: коляски и пролетки нескольких видов, брички, дрожки, линейки, одноколки и т.д.

Интересные описания московских извозчиков оставил Владимир Алексеевич Гиляровский. Большое впечатление на него по приезду в Москву произвела своеобразная извозчичья биржа: «стояли сплошь – мордами на площадь, а экипажами к тротуарам – запряжки легковых извозчиков». Выбирай, как говорится, на свой вкус и возможности кошелька.

Весьма непростые отношения складывались у легковых извозчиков с кучерами, находящимися на службе у господ.
Презирая всех этих "ванек", "голубчиков" и "лихачей" за рвачество, грубость, пьянство, кучера называли их "желтоглазыми гужеедами". Те, в свою очередь, платили им той же монетой, считая их дармоедами за их "легкий хлеб". Зато между собой извозчики именовали друг друга не иначе как "сваты".

За различные провинности извозчики наказывались либо денежным штрафом, либо тюремным заключением на несколько суток. О наиболее характерных проступках говорит хроника за 28 мая 1905 года.
"...Извозчик № 117 за неподачу экипажа подвергнут взысканию в 20 рублей, а при несостоятельности - аресту на 4 дня.
Извозчик № 15 за появление на биржу в безобразно пьяном виде подвергнут взысканию в 25 рублей, а при несостоятельности - аресту на 5 дней.
Извозчик № 2 за грубое обращение с пассажиром подвергнут взысканию в 3 рубля.
Извозчик № 127 за требование излишней платы сверх таксы подвергнут взысканию в 10 рублей.
Извозчик № 120 за ослушание полицейским чинам при принятии пьяного человека подвергнут взысканию в 5 рублей..."
http://mosizvozchik.ru/?page_id=13
http://www.microdigitalworld.ru/?t=506