Цыгане шумною толпою...
На доме невесты вывешен красный флаг, оставшийся в хозяйстве с советских времен. На доме жениха — тоже. Никакой ностальгии по социализму. Просто обычай велит показать, что в семье праздник. Не было бы флага — растянули бы алую шаль.
В этот долгожданный день после брачной церемонии и обязательного подтверждения невестиной непорочности юная цыганка станет женой. При этом ей вовсе не обязательно сразу же венчаться, и уж тем более регистрировать брак в отделе ЗАГСа. Подтверждением вступления в союз считается сама свадьба, проведенная на глазах у всей общины.
Котляры стараются строго следовать традиции: браки детей устраивают родители (мне доводилось видеть несколько таких сговоров в разных городах). Приятно, когда отцы учитывают сердечную склонность жениха и невесты. Но случается и так, что молодые не желают даже глядеть друг на друга.
Ничего. Стерпится, как говорится… Разводы у этих цыган бывают очень редко. Мнение табора — грозная сила, против нее пойдет разве что совсем отчаянный человек.
И не торопитесь обвинять цыган в деспотизме, во всяком случае, у него есть и обратная, приятная сторона. Именно по причине жесткого контроля общины над всем и каждым в котлярских поселках практически не бывает наркоторговли — грязного бизнеса некоторых цыганских сообществ. Прочные народные традиции — надежные помощники милиции…
Прежде случалось, что детей решали поженить сразу после того, как они рождались. Подрастая, мальчик и девочка знали, с кем им придется со временем связать свою судьбу. Теперь такое уже встречается нечасто, но браки у кэлдэраров по-прежнему ранние. И пусть жених еще совсем мальчишка. По мнению общины, чем болтаться без дела, лучше пусть пораньше привыкает к роли главы семьи. Если к шестнадцати годам молодые уже заимели первенца, то это будит в них ответственность.
Традиционный выкуп за невесту иногда собирается и с гостей
Что касается самого свадебного обряда, то у каждой цыганской народности он, опять-таки свой. Чего мне только не приходилось видеть: у русских цыган, например, все так, как у нашего коренного населения, — только сто лет назад! Отец дает приданое, подружки рыдают и так далее.
А у котляров наоборот. За девочку положено платить выкуп. Некоторые исследователи вспоминают в этой связи, что валашские земли три века были подвластны мусульманской Османской империи, где, как известно, за девушку платили калым... Как бы там ни было, когда котляры идут сватать невесту, то для начала приносят «плоску» — бутылку шампанского, украшенную красной ленточкой и золотой монеткой. Если родители плоску соглашаются открыть — свадьба состоится. Сам выкуп выплачивается, конечно, золотом, лучше всего — австро-венгерскими талерами или американскими долларами начала прошлого века: в цыганской среде и те, и другие циркулируют по сей день. Суммы разнятся. Например, у заграничных кэлдэраров они чрезвычайно высоки, и невесте это не сулит ничего хорошего. Девочка достается новой семье такой ценой, что воспринимается как собственность, и даже ближайшие родственники не смогут защитить ее от плохого обращения. В Австрии даже случаются самоубийства молодых замужних женщин (в целом абсолютно цыганам несвойственные).
В котлярской среде особенно ценятся старинные австро-венгерские талеры и двадцатидолларовые монеты. Но и от современных купюр никто отказываться не станет
Музыка, звучащая на свадьбе, тоже зависит от традиций той или иной этногруппы. Кэлдэрарский фольклор в принципе богат: во многих таборах еще помнят старинные обрядовые и плясовые песни. Но, как ни странно, гуляют в наши дни больше под «русско-цыганские» мелодии, всем нам хорошо знакомые. Как могли состояться такие заимствования при общей закрытости котлярских общин, трудно сказать, но даже танцевальная манера у них — русско-цыганская. Только вот юбками танцовщицы не крутят — такое бывает только у артисток на сцене. Вообще весь фольклорный репертуар отыгрывается, образно говоря, «в первом отделении». А во втором господствует современная эстрада. Прямо-таки удивительно, с каким удовольствием цыгане отплясывают под песни Киркорова или Верки Сердючки… Во время свадьбы мужчины и женщины всегда сидят отдельно, и за каждым столом соблюдается строгая возрастная иерархия: самые почетные места — старикам.
…Нет среди современных цыган «единства» и в вопросе о свадебных подарках. Например, украинские сэрвы нередко объявляют «свадьбу с дарами» — это значит, что от гостей ждут довольно крупных сумм. Человек с микрофоном объявляет, кто сколько дал. Понятно, что на глазах у всего зала неудобно жертвовать гроши. Более того: в самом начале торжества устроители «выпускают» вперед родственников, которые преподносят жениху и невесте уж и вовсе огромные суммы (на рынке такой прием называется «подбивкой»).
А вот «кишиневцы», напротив, говорят: «Нельзя превращать женитьбу в коммерческое предприятие. Люди приходят, чтобы разделить с нами радость!» Родственникам здесь вообще возбраняется одаривать молодых прилюдно. Хочешь поддержать молодую семью, делай это за закрытыми дверями, и не ставь гостей в неловкое положение.
С компромиссным вариантом я столкнулся на бракосочетании пары венгерских цыган в Закарпатье. Там гости платили за то, чтобы потанцевать с невестой. Но устроено все было весьма деликатно. Желающие собирались в круг. Возле новобрачной стоял человек с подносом, накрытым полотенцем. Тот, кто выходил плясать, клал деньги под полотенце — и никто не видел, сколько он внес. Единственный минус этого обычая состоит в том, что танцы могут длиться очень долго. К исходу второго часа на невесту бывает жалко смотреть. Партнеры меняются ежеминутно — а она-то нет! Родные же, конечно, побуждают девушку держаться как можно дольше: от ее выносливости зависит все благосостояние семьи в первые месяцы.
Удивительно, но когда вокруг шумит цыганская свадьба, забываешь, что у этих людей яркой внешности могут быть серьезные бытовые трудности. Но праздник закончится, и начнется повседневная рутина. Цыганские поселки иногда стиснуты со всех сторон «русскими» улицами и поэтому не имеют возможности разрастаться. Вновь создающиеся семьи строятся впритык к прежним домам. В таборах не остается места для деревьев, и даже трава у их домов вытоптана. Наряду с жилищными трудностями туманна и профессиональная карьера цыгана: что может ждать в новой жизни бывшего лудильщика? Ремесло, кормившее его столетиями, постепенно уходит в историю. Кому сейчас нужны самодельные чаны, поддоны и прочая утварь? Котлярам приходится переходить на торговлю железным прокатом, операции с металлоломом и разный мелкий бартер. Однако доходы из года в год все равно падают, а нетерпимость к «чужакам» в нашем обществе нарастает. Если в прежние времена переезды из города в город, с места на место проходили для цыган безболезненно, то недавно вся страна могла наблюдать по телевизору репортаж об изгнании котлярского табора, перебравшегося в Архангельск.
Хорошо еще, что кое-где, в старых, укорененных цыганских поселениях, дела обстоят иначе. Скажем, в Пери Ленинградской области в сельской местной школе создан даже специальный цыганский класс.
Иногда в местный табор приезжают представители Центра социальной и юридической защиты цыган. Они помогают пожилым людям правильно оформлять бумаги на получение пенсий, хлопочут об угле и воде для поселка. Обращаются к местным властям, чтобы те открыли наконец доступ к элементарной медицине котлярам, у которых не все документы в порядке. Одним словом, помогают.
Что же будет с этими традиционно законопослушными цыганами в новом веке и новом обществе? Долго ли они смогут держаться старинных обычаев? Чем займутся через двадцать, тридцать лет, когда в жизнь вступит рождающееся сейчас поколение? Ответ во многом зависит и от всех нас.
