«Посольство Божье — это финансовая пирамида!»

Большинство людей предпочитают молчать о своих неудачах, ошибках, тяжелом прошлом и просто обманах. А если уж очень хочется поделиться — свои промахи присуждают «одному знакомому», «родственнику» или «соседу», который когда-то якобы попал в нехорошую историю.
Не так давно случай свел меня с одной молодой интересной женщиной. Познакомившись, мы обсуждали что-то за чашкой кофе. Постепенно тема разговора исчерпала себя, и наступил момент, когда можно бы и пойти по своим делам. Тут моя собеседница вместо ожидаемого «приятно было познакомиться» спросила: «Я слышала от наших общих знакомых, что ты пишешь о сектах. Это правда?»

Ну, думаю, сейчас услышу еще один рассказ о какой-нибудь «сестре жены брата», с которой, как окажется позже, никак нельзя связаться и поговорить лично. «Да, — говорю, — пишу». «А почему ты интересуешься этой темой? Лично сталкивалась?» «Вроде нет…». «А я сталкивалась. Я восемь лет была сектанткой!» Смотрю на собеседницу внимательно: бывшие сектанты обычно выглядят как угодно, но только не так, как моя новая знакомая.

Достаю диктофон и решаю, что лучшего применения ближайшим 30 минутам я просто не придумаю.

Рита — вполне трезвомыслящий человек, к своему опыту богоискательства относится критически, но без излишнего драматизма. Когда-то, в 18 лет она попала в Посольство Божье, провела там довольно большой период своей жизни. Там приобрела друзей, нашла свою судьбу, вышла замуж, разочаровалась и вместе с мужем вышла из секты. После этого не впала в депрессию, не обратилась в новую веру, а просто начала жить без учения Сандея Аделаджи и без бдительного ока пастора.

Посольство Божье сейчас — одна из самых известных и успешных сект Украины. Возглавляемая черным пастором организация прошла через длинную череду скандалов, а самого Сандея Генеральная прокуратура Украины не раз пыталась выслать за пределы страны.

По линии помощи развивающимся странам Африки Аделаджа из Нигерии попал на обучение в столицу Белоруссии, где окончил факультет журналистики Минского университета. Получив диплом журналиста, должен был вернуться на работу в Африку. Но «Бог определил» для Сандея другой путь: после окончания университета стать миссионером и воздвигать Божьи церкви в СССР. С 1990 по 1992 год Сандей тесно общался с русскими неопятидесятниками.

С группой людей ездил по всей Белоруссии и проповедовал. Попытка открыть «церковь» под названием «Семья Божья» привела к тому, что власти попытались аннулировать его визу и выслать за пределы Белоруссии.

Приехав на Украину в 1993 году, он некоторое время посещал церковь «Мировая жатва», но ушел оттуда «в бунте» и дал объявление в газету о проведении библейских курсов. С тех пор детище Аделаджи распространилось не только по всей Украине, но и по другим странам мира. Общее число прихожан, по заявлению самой церкви, составляет около двух миллионов.

Сандей известен во всем мире, его радушно встречают в ООН. Сам он любит намекать на то, что имеет «своих людей» повсюду. Посольство Божье постоянно мелькает в новостях. То пасторы организовывают демонстрацию против однополой любви. То киевляне просят Сандея предать анафеме одного из самых известных прихожан церкви, Леонида Черновецкого, за повышение тарифов. То вдруг оказывается, что для финансовой компании Кингз Кэпитал, которая обманула огромное количество вкладчиков, клиентов поставляло именно Посольство Божье. То вдруг оказывается, что Аделаджа — директор одного из крупных нигерийских банков. В общем, жизнь секты кипит ключом, и все события, как правило, касаются довольно крупных сумм украинских и американских денег.

Как я и ожидала, в рассказе Риты понятие «деньги» встречалось множество раз. Посольство Божье отличается от большинства тоталитарных сект, действующих в нашей стране именно тем, что стремится полностью подчинить себе не психику сектанта, а его кошелек. А что еще есть особого в деятельности Посольства Божьего, предлагаю вам узнать из рассказа Риты.

«Я попала в секту, когда мне было 18 лет, в 1994-ом году. Как я там оказалась? Да возраст был такой. Я находилась в духовном поиске, даже чуть мусульманкой не стала. Потом как-то попала на службу в Посольство Божье, и мне понравилось. У них ведь очень комфортно для молодежи. Всякие встречи, дискотеки, выступления и все такое. Я сразу как-то втянулась, приобрела друзей, привыкла к ним, начала заниматься танцами. Мы даже на конкурсы ездили по разным городам. В миру у меня на то время друзей почти не было, поэтому появление какой-то компании очень радовало. Я вообще сейчас думаю, что так и не стала настоящей сектанткой, и что меня там держала больше тусовка, чем вера. И это касается не только меня: большинство людей, которые посещают службы Посольства Божьего, не могут туда не ходить, потому что у них там друзья. А не потому, что их тянет послушать проповеди.

Родители, конечно, были против. Но они почему-то не стали запрещать, закрывать меня дома. Просто постоянно выказывали свое недовольство. Наверное, потому что понимали: их восемнадцатилетняя дочь очень упряма.

В общем, со временем я втянулась, начала там активную деятельность, постоянно была за что-то ответственной, успела со многими подружиться и уже была постоянной прихожанкой. Проходило время, начинали становиться заметными те вещи, которых сначала не увидишь и не поймешь. Я говорю о закулисных играх, которые есть в любом приходе и между приходами. Но на все это я тогда еще закрывала глаза. Потом уже, когда я познакомилась со своим будущим мужем, нас начали раздражать все эти вещи настолько, что мы решили уйти. А поначалу мне до этого не было дела.

Те, кто приходят в Посольство Божье, тут же начинают поиск новых жертв. Ты приходишь и слышишь: «Приведи еще двенадцать». Плюс они аргументируют это какими-нибудь отрывками из Библии. Ничего не остается, как найти и привести новичков. Те, кого ты привел, должны найти еще по 12, а те — еще и еще. Так пополняется вся эта система. А им ее нужно пополнять постоянно, потому что люди то приходят, то уходят.

В Посольстве Божьем лица меняются очень часто. Главным образом из-за того, что пасторы делает ставку на алкоголиков и наркоманов, а это люди, согласитесь, непостоянные. Сегодня он бросил и уверовал в Бога, а уже завтра взялся за старое. Потом он опять бросает и возвращается. Но пасторам нужен постоянный источник доходов.

Все прихожане должны платить десятину от своего дохода: кто от зарплаты, кто от стипендии, пенсии, у кого что есть. Вот и посчитайте, сколько прихожане отдают денег Посольству Божьему. Это если не считать пожертвований, которые собирают во время служб иногда даже по два раза. Со временем финансовый аспект начал очень сильно раздражать. Дело даже не в том, что было жалко денег. Просто в каждом приходе были какие-то бизнесмены или наркоманы — сынки богатых родителей. К этим людям пастор всегда относился с очень повышенным вниманием, в их проблемы вникали, их жизнью интересовались, им помогали и их слушали. А на обычных людей никто даже внимания не хотел обращать. Когда мы с мужем решили уйти, нас никто не удерживал, потому что мы не приносили достаточного дохода церкви. Зато богатых там не отпускают так просто. Большинство пасторов охотятся только лишь за деньгами. Есть, конечно, такие, которые сами искренне веруют, но их приходы всегда бедны и их за это не очень любят те, кто стоит выше.

Сам Сандей всегда ходит в очень дорогих костюмах, совершенно этого не стесняется и аргументирует тем, что он должен поддерживать имидж успешного человека и что если Бог ему дал благополучие, если он его заслужил, то отказываться глупо. Возникает закономерный вопрос: а почему только ему Бог дает так много, почему другим не дает? Знаете, как они отвечают всегда? «Потому что плохо молитесь!» Это самый любимый их ответ на все вопросы. И что самое поразительное, люди верят!

Большинство прихожан вообще ведут себя как бараны — не имеют своего мнения, не умеют мыслить. Я понимаю теперь, что никогда себя с ними не сравнивала. И вообще в своей вере была сдержанной. Я даже стеснялась говорить людям о своих религиозных взглядах. Если кто-то знал о том, что я в Посольстве Божьем, то не отрицала, но никогда не била никого Библией по голове, не тащила за грудки в церковь. Хотя и веровала.

Несмотря на то, что многие вещи раздражали и до этого: склоки между пасторами, финансовый вопрос, много всякой грязи и прочего. Но уйти захотелось тогда, когда у меня появился муж. Первый раз я его увидела на нейтральной территории, но потом мы случайно столкнулись в церкви. Он только начинал туда ходить.

И тут началось... Дело в том, что у Посольства Божьего очень специфические взгляды на отношения мужчины и женщины. То есть отношений этих, по мнению пасторов, до свадьбы вообще не должно быть. Даже если мальчик и девочка сидят рядом на соседних стульях, к ним подойдут, погрозят пальчиком, спросят: «А когда у вас свадьба?» Как принято реагировать на все остальные проявления чувств, можете сами себе представить. И вот они начинают постоянно лезть в наши отношения. Долго терпеть мы не стали. Решили уйти. Как я уже говорила, нас никто не держал.

Не скажу, что это было тяжело. К психологу не ходили, в православие не обратились. Говорят, что бывшим сектантам необходимо чем-то заменить психологическую зависимость. У меня такой потребности вроде бы не было. Хотя можно сказать, что пустоту, которая осталась от Посольства Божьего, заполнила моя работа.

Вообще я не могу сказать, что мой опыт только негативен. Во-первых, ничего страшного не случилось, во-вторых, за все те годы было немало хорошего. О чем я действительно жалею, так это о потере веры. Вот веры как раз, наверное, и не хватает. Но пока я не хочу обращаться к какой-то другой религии. Может быть, еще просто рано»...

Недавно я вновь разговаривала с Ритой. Она, конечно же, следит за всеми новостями, в которых фигурирует Посольство Божье. «Таня, ты журналист, должна лучше знать. Сандея еще не посадили?» Нет, отвечаю. «Вот жаль. Хотя он хитрый, как всегда, выкрутится». Вспоминаются бессмертные «12 стульев» и слова Остапа: «Граждане, вы не в церкви, вас не обманут».