Деревенька Норвегино |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Деревенька Норвегино » Люди в истории » История в портретах
редкостная красота матери смешивалась в ней с экзотизмом отца, хотя черты ее лица, может быть, были несколько крупны для женщины
Однако Шер напоминает. Никуда от арапа не деться. 
Великая княгиня Елена Павловна ... «Вряд ли кто ее заменит»
«…если сегодня Красный Крест охватывает мир, то это благодаря примеру, поданному во время войны в Крыму Ее Императорским Высочеством Великой княгиней Еленой Павловной…»
Анри Дюнан, основатель Международного Комитета Красного Креста,
из письма Российскому обществу Красного Креста (1896 г.)
Принцесса королевского Дома Вюртемберг Фридерика Шарлотта Мария появилась на свет 28 декабря 1806 года (10 января 1807 года) в семье герцога Вюртемберг Павла Карла Фридриха Августа (1785-1752), генерал-майора Русской Армии и кавалера орденов Святого Владимира 2-го класса и Святой Анны 1-го класса и принцессы герцогского Дома Саксен-Альтенбург Шарлотты Георгины Фридерики Луизы Софии Терезии (1787–1847) .
Детство принцессы Вюртембергской Фредерики Шарлотты Марии (1806-1873) вплоть до десятилетнего возраста протекало не слишком счастливо, и причиной тому были семейные неурядицы. Зато когда семья переехала в Париж, девочка получила прекрасное образование в пансионе мадам Кампан.
В неполных шестнадцать она была удостоена чести избрания в супруги Великому князю Михаилу Павловичу, четвёртому сыну Императора Павла I. Решение об этом было принято вдовствующей императрицей Марией Фёдоровной, также принадлежавшей к Вюртембергскому дому.
1823 году принцесса Фридерика Шарлота Мария принимает Православие с именем Елены Павловны и Высочайше жалуется титулом Великой Княгини. Она очень основательно подготовилась к поездке в Россию. Например, самостоятельно изучила русский язык настолько, что читала в подлиннике «Историю государства российского» Н. Карамзина. А это говорит не только о серьезной лингвистической практике, но и глубоком интересе к стране как таковой.
Появление юной красавицы в России вызвало настоящий фурор. Достаточно сказать, что в ответ на громогласное «ура!» казаков, посланных на границу для встречи невесты Великого князя, она ответила по-русски: «Спасибо, ребята». По прибытии в Гатчину принцессе представили около 200 человек, и для придворного круга было удивительно, что эта шестнадцатилетняя барышня нашла предмет для беседы с каждым .
Восьмого (21) февраля 1824 года 17-летняя принцесса сочеталась законным браком по Греко-восточному православному обряду с двоюродным венценосным братом своего державного отца – Великим Князем Михаилом Павловичем.
Супруг старше был избранницы на восемь лет, и в свои 26 лет уже служил в чине командира Гвардейского корпуса, состоя членом Государственного Совета, пребывая в чине генерал-инспектора по инженерной части, будучи активным участником в работе Следственной комиссии по делу декабристов.
Великая княгиня стала не только супругой Михаила Павловича, но и занялась активной деятельностью на благо России, которую приняла всей душой, как свое Отечество. Государь Император Николай I Подвиголюбивый (1796-1855), питавший к Великой Княгине чувство глубокого уважения, нередко советовался с ней в семейных делах и при всей своей державной самостоятельности прислушивался к ее мнению. Самодержец Всероссийский отозвался о своей Августейшей невестке так: « Это ум нашей семьи». И действительно, Великая Княгиня обладала энциклопедическими знаниями, прекрасно была образована и одаренная тонким чувством изящного.
В 1856 году Великая Княгиня выступила с инициативой освобождения крестьян в своем имении, селе Карповка Полтавской губернии. По просьбе ее товарищ Министра внутренних дел Николай Алексеевич Милютин (1818-1872) со своим единомышленниками составил сначала записку, а после проект освобождения крестьян в селе Карловка с наделением крестьян полевой землей за выкуп. В 1859 году проект Высочайше утвержден был Государем Императором Александром II Николаевичем , после его утверждения Главным комитетом по крестьянскому делу.
Великая Княгиня Елена Павловна много страдала, но терпеливо переносила, посылаемые ей Господом испытания для укрепления веры и надежды.
Четверть века длилось семейное счастье ее. От союза с Великим Князем Михаилом Николаевичем появилось на свет пять дочерей . Однако, к несчастью, Княжны Александра и Анна Михайловны скончались в младенчестве (в 1832 и 1836 гг.).
Старшие дочери Великие Княжны Мария и Елизавета Михайловны оставили свет также друг за другом (в 1846 и 1845 гг.) в самом расцвете сил в возрасте 21 года и 19-ти лет.
Кончина четырех дочерей подточили силы Великого Князя Михаила Павловича и через три года после последней утраты старшей дочери Марии, Великий Князь скончался, оставив на руках любящей супруги единственную дочь – Великую Княгиню Екатерину Михайловну.
Екатерина Михайловна
Вдовствующая Великая Княгиня Елена Павловна в последующие 24 года жизни носила траур по супругу и дочерям.
По завещанию Марии Федоровны Елене Павловне было доверено управление Мариинским и Повивальным институтами, а также шефство над десятым драгунским новгородским полком. И она была очень внимательна к деятельности курируемых организаций. Например, сохранилось свидетельство о том, что от воспитанниц Мариинского института на экзамене по истории потребовала говорить о темных сторонах нашего прошлого «с русским чувством, но правду».
Повивальный институт был роддомом и школой для акушеров-гинекологов. При нем в 1844 году Елена Павловна открыла первый в России стационар, а в 1845 – первую школу для «сельских повивальных бабок». В 1872 г., пытаясь преодолеть нехватку женских врачей, она разрешила всем врачам, желающим специализироваться в акушерстве и гинекологии, совершенствовать свои знания под руководством профессоров Повивального института.
После смерти в 1852 г. герцога Максимилиана Лейтенбергского (сына пасынка Наполеона Евгения Богарне и мужа дочери Николая I, Великой княжны Марии), выдающегося ученого и мецената, основавшего в Петербурге «для малоимущего бедного люда обоего пола» круглосуточную лечебницу св. Лазаря, Елена Павловна приняла на себя попечительство о ней - лечебница была переименована в Максимилиановскую. В 1857 г. она открыла при лечебнице стационар для бесплатного лечения раненых офицеров. Здесь впервые в России больных принимали врачи-специалисты (ранее, за исключением персонала родильных домов и акушерок частной практики, все врачи были «широкого профиля» и лишь на кафедрах медицинских академий преподавали врачи, специализирующиеся в той или иной дисциплине). В Максимилиановской лечебнице «отчасти бесплатно, отчасти за самую умеренную плату» принимали пациентов и руководили специализацией молодых врачей основоположники российской медицины - профессор-хирург Пирогов, лейб-медик Арендт, лейб-окулист Кабат, ортопед Турнер, лейб-педиатр Раухфус, отоларинголог Вреден, гинеколог Крассовский и терапевт Боткин. Лекарства неимущим пациентам выдавались бесплатно.
В память об умерших дочерях Елена Павловна основала в 1844-46 гг. Елисаветинскую детскую больницу и детские приюты Елисаветы и Марии в Петербурге и Павловске. Елисаветинская больница стала первым специализированным центром для обучения врачей-педиатров.
Елена Павловна испытывала – мало сказать, интерес – скорее, внутреннюю потребность в покровительстве талантам. А.Ф. Кони так описал эту черту характера благотворительницы: Ей «доставляло истинную радость «подвязывать крылья» начинающему таланту и поддерживать уже развившийся талант».
Меценатствовала вовсю: посетив в Риме мастерскую художника А. Иванова, приняла на свой счет все издержки по отправке «Явления Христа народу» в Россию и к тому же заказала копии картины. Покровительствовала К.П. Брюллову, И.К. Айвазовскому, А. Рубинштейну.
Елена Павловна имеет непосредственное отношение к учреждению Русского музыкального общества. Финансируя проект по открытию начальных классов консерватории, она продала свои бриллианты. В круг интересов Великой княгини входила деятельность университета, Академии Наук, Вольного Экономического общества.
А.С. Пушкин настолько доверял Елене Павловне, что передал копии запрещенных для чтения членам императорской фамилии «Записок Екатерины II». Этот факт можно найти в дневнике поэта: «8 января 1835 года. Великая княгиня взяла у меня «Записки Екатерины II» и сходит от них с ума». Александр Сергеевич посвятил ей восторженные строки:
Язык и ум теряя разом,
Гляжу на вас единым глазом:
Единый глаз в главе моей.
Когда б судьбы того хотели,
Когда б имел я сто очей,
То все бы сто на вас глядели.
Дружила Елена Павловна и с И.С. Тургеневым, который на смерть Великой княгини отозвался словами: «Вряд ли кто ее заменит». Активно содействовала посмертному изданию собрания сочинений Н. В. Гоголя. А с епископом Порфирием Успенским и с архиепископом херсонским Иннокентием вела столь содержательные беседы на богословские темы, что последний, например, однажды засвидетельствовал, как был «удивлен и почти унижен» сознанием, что Великая княгиня, близко зная историю и основания православия, захватила его некоторыми вопросами врасплох и вынудила у него просьбу дать ему время справиться для категорического ответа».
На знаменитых «четвергах» Великой княгини в Михайловском дворце обсуждались вопросы политики и культуры. И без них трудно было представить, в частности, проведение государственных реформ середины XIX века.
Когда началась Крымская война, Елена Павловна занялась организацией медсестринской помощи раненым.Великая Княгиня становится одной из основательниц Крестовоздвиженской общины сестер милосердия – предшественницей Русского общества Красного Креста. Тогда же Великая Княгиня обнародовала воззвание ко всем русским женщинам, не связанным семейными обязанностями, с призывом о помощи больным и раненным.
Император Николай I был против подобной идеи, считая недопустимым присутствие женщин на войне. И, тем не менее, благотворительница добилась своего. Эту войну великий русский хирург Пирогов назвал «травматической эпидемией». Желая отправиться на фронт, он подал прошение начальству, ответ на которое долго не получал. И тогда обратился к Великой княгине, которая тут же помогла решить дело, заодно обсудив оргвопросы по созданию военной общины сестер милосердия.
Пятого ноября 1854 года Елена Павловна собственноручно приколола красный крест на андреевской ленте каждой из тридцати пяти сестер Крестовоздвиженской общины с надписями: «Возьмите иго мое на себя» и «Ты, Боже, крепость моя». На следующий день они уехали в Севастополь, а потом и другие группы сестер милосердия отправились, всего – 300 человек. А в Михайловском дворце самоотверженная княгиня устроила склад медикаментов, там же – и пошивочную мастерскую для нужд сестер милосердия.
После окончания войны Елена Павловна не оставила предпринятого начинания, и даже организовала при Крестовоздвиженской общине амбулаторную лечебницу и бесплатную школу для 30 девочек. Между прочим, именно по образу этой общины впоследствии и был создано сначала Российское общество Красного Креста, а затем и Международный Красный Крест.
В последние годы жизни Великая Княгиня занята была мыслью об устройстве такого лечебного заведения, в котором молодые врачи могли бы совершенствоваться в практической деятельности и которое, одновременно, могло стать объединяющим центром для научной и учебной деятельности врачей. Мысль эта осуществилась лишь после ее кончины, открытием в 1885 году « Клинического института Великой Княгини Елены Павловны .
Ведя хлопотную деятельность, эта удивительная женщина умела вовремя проявить внимание к любому человеку. Так, например, по возвращении в Петербург Пирогов – гордость отечественной медицины, – получил разнос от военного министра за нарушение формы одежды, и настолько обиделся, что собрался подать в отставку и уехать из России. И тут на выручку пришла Елена Павловна: пригласила к себе и, по его собственным словам, «возвратила бодрость духа».
Появившись на свет в Светлую неделю Рождества Христова 28 декабря (10 января), Великая Княгиня предстала пред Господом в Неделю Крещения Господня. Случилось это в Санкт-Петербурге девятого (22) января 1873 году на 67-м году жизни.
Великая Княгиня Елена Павловна погребена была в Императорской усыпальнице, в соборе Святых Апостолов Петра и Павла, рядом со своим супругом и дочерьми Александрой и Анной.
http://shkolazhizni.ru/archive/0/n-28269/
http://www.otechestvo.org.ua/main/20071/2218.htm
http://www.miloserdie.ru/index.php?ss=2 … mp;id=9896
Шедевр Лиотара «Шоколадница» (Сельская дурочка, ставшая княгиней)
Сельская дурочка, ставшая княгиней. Скромная и, несомненно, достойная девушка предстает перед нами на полотне. Проходят года, а она остается невинной и прекрасной, как майская роза. Среди современных поклонников «Шоколадницы» широко распространена легенда о создании этой картины: якобы в 1745 г. австрийский аристократ князь Дитрихштайн (Dietrichstein) случайно зашёл в венскую кофейню, чтобы попробовать модный в то время шоколадный напиток. В кофейне он и повстречал свою любовь – тихую официантку Анну Бальтауф (Anna Baltauf), дочь обедневшего дворянского рода. Дитрихштайн был покорён её обаянием, и, несмотря на возражения своей семьи и возмущения света, он взял девушку в жёны. Полотно Лиотара (модного в те времена художника) стало свадебным подарком для молодой княгини. Портретист изобразил невесту в костюме официантки XVIII века, увековечив скромность невесты и благословенную, посланную свыше, любовь с первого взгляда.
На самом деле все было не так. Не было скромной девушки, не было любви с первого взгляда, не было никакой кофейни, и князь на поверку оказывается вовсе не тем пылким юношей, которого мы видим, читая подобные легенды.
Смешно сказать, но не было даже никакой Анны! Но был Лиотар, который услыхав от князя описание характера его «Анны», вздохнул и сказал пророческие слова: «Такие женщины всегда добиваются, чего хотят. А когда она добъется, бежать вам будет некуда». Князь вздрогнул и спросил, что Лиотар имеет в виду, но художник лишь покачал головой и ответил: «Всему свое время. Настанет миг, когда вы сами это поймете. Боюсь, однако, что будет слишком поздно».
Женщина, покорившая мир, звалась не Анной. Её имя было простым и без высокородных претензий – Нандль Бальтауф. Родители её, как и прочие предки, были слугами; женщины рода Бальтауф неизменно оказывались в господских постелях и принимали это как должное. Разве могла быть у Нандль иная судьба? «Увы, могла», – сказала бы её мать, ведь ей, как никому другому, было известно, что для господских постелей маловато внешней привекательности и свободных манер. Дочь её была девушкой глупенькой и наивной, но мать на то и мать, чтобы научить родное дитя найти в жизни шанс и добиться если и не счастья, то житейского покоя.
Говорят, князь увидал Нандль впервые у кого-то из своих друзей, где та покорно мела, стирала, подметала. Будучи мужчиной с ненасытными сексуальными пристрастиями, князь, наверняка, подмигнул служанке и хлопнул её по круглой попке, спрятанной под ворохом юбок. Так или иначе, в тот же день Нандль рассказала матери об этой встрече, и та поняла – надо ловить момент! Да и князь – то ли жил неподалеку, то ли еще что, но оказывался в опасной досягаемости для коварных планов мамаши Бальтауф. Только одно в тот день её расстроило: «Теперь придется заказывать тебе кринолин, дурочка». Без кринолина, казалось ей, у Нандль мало шансов.
Вместе с кринолином мать преподала Нандль пару хороших уроков, которые глупенькая, но послушная Нандль усвоила замечательно! Чуть ли не каждый божий день князь, выезжая на прогулку, встречал Нандль, как бы случайно оказавшуюся рядом. Нандль выпархивала из кустов и кокетливо здороваясь с князем, сообщала ему между прочим, каким успехом она пользуется у местного мужского населения. То лавочник запер её в чулане и хорошенько потискал, но она, бедняжка и скромница, вырвалась, то аптекарь ухватил за грудь, то еще кто-нибудь зажал её в темном углу, но получить любви не смог. В этих рассказах Нандль представала князю соблазнительной штучкой и полной невинностью. Поначалу князь не придавал этим встречам большого значения – мало ли смазливых дурочек встречалось ему на пути, но постепенно рассказы Нандль о похотливых мужчинах, так разбередили князя, что он при одном виде Нандль он воспламенялся и желал лишь одного – повторить чужие подвиги, но с большим успехом!
В принципе, кому бы, как не ему (наверняка, рассуждал он) их и совершать? Он молод, горяч, привлекателен и совершенно неудержим в любовных делах! Любая девица готова отдаться ему по первому его слову! И, кстати, таких девиц и правда было очень и очень много. Князя хватало на всех. И эта дурочка Нандль тоже станет его – дайте только срок.
Так оно и вышло в один прекрасный день. День был прекрасен для Нандль и её матери, да и князь считал его прекрасным и для себя – ведь Нандль, благодаря материнским урокам, вытворяла в постели такие трюки, которых от невинности трудно ожидать. «Кто научил тебя этому, милая?» – восклицал князь, без сил падая на помятое ложе. «Это талант», – пожимала плечами Нандль и наивно хлопала ресницами. «В любом случае, это невероятно, дорогая моя!» – отвечал князь и однажды, после долгих любовных утех, попросил её остаться у него навсегда. И не в качестве прислуги – разве с такими талантами (и кринолином:) можно мести полы? Нандль была почетно введена в княжеский гарем.
Для Нандль наличие гарема не было новостью. В гареме Дитрихштайна она была под унизительным тридцать первым номером, и, вероятно, здесь мамаша Бальтауф дала дочери еще пару бесценных советов. Так или иначе, но «глупенькая» Нандль повела жестокую и коварную игру против соперниц. Она встречалась с ними поодиночке, запугивала их, отбирала дешевые подарки, полученные ими от князя. Наложницы Дитрихштайна верили каждому ее слову. Скажи им кто-нибудь, что еще совсем недавно Нандль считалась среди родственников дурочкой, они не поверили бы ни на секунду!
«Послушай, ты! – говорила она одной из любимейших князевых наложниц, – те апельсины, которыми ты так старательно украшаешь свое лоно, до смерти надоели князю. Он устал от твотх прелестей, а я добавляю – еще один взгляд в его сторону, и я убью тебя, поняла?»
«Попробуй только приблизиться к нему! – говорила она другой, – и на тебе не останется живого места, лапонька! Уж я позабочусь!»
С подобными разговорами она обошла всех. Наложницы загрустили и начали разбредаться, а князь был до того увлечен своей горячей Нандль, что не обратил и внимания на исчезновение гарема! Одна единственная Нандль была у него в голове; её штучки и фокусы в постели сводили его с ума. Дошло до того, что он, не стесняясь, начал представлять Нандль своим гостям! Это был скандал. «Ну, хорошо, – говорили мужчины, – всем понятна страсть к юному телу, но, послушайте, князь! Она не нашего круга!» «Он сошел с ума, – твердили дамы, – эта девица его околдовала! Не ровен час, он еще женится на ней и эта сельская интриганка станет княгиней!»
Но Дитрихштайна не волновали разумные речи друзей и пересуды в свете. Конечно, он и не думал делать Нандль законной женой. Она полностью устраивала его и в качестве любовницы, но и тут не обошлось без советов мамаши Бальтауф. «Он хорошенько полакомился с этого куста, – сказала она как-то дочери, – теперь, когда он не может жить без твоих ласк, пора становиться холодной и неприступной дамой. Он должен жениться во что бы то ни стало». И Нандль последовала её советам и в этот раз. Она отлучила князя от своего прекрасного тела и приняла грустный вид оскорбленной невинности.
Несмотря на глупые выходки, коим не было счета, князь вовсе не был дураком и сразу понял, к чему она клонит. В этой невидимой борьбе они прожили некоторое время, пока князь не уступил. В благодарность и в качестве примера будущей семейной жизни Нандль устроила ему поистине царскую жизнь! Она готова была к любви каждую минуту, она командовала на княжеской кухне, приготовляя для будущего муженька самые лакомые блюда в несметных количествах, она, пользуясь уже безраздельно княжеским кошельком, опаивала его дорогими винами и снова и снова изматывала его в постели. И она – добилась. Свет, конечно, дружно упал в обморок от известия о скорой свадьбе Дитрихштайна и Нандль Бальтауф, но маленькая «дурочка» уже так охомутала князя, что никто не смог бы помешать торжеству.
В один прекрасный день Нандль стала княгиней Дитрихштайн. И здесь для князя все закончилось, как и следовало ожидать. Закончились бесконечные любовные утехи, закончились ласковые слова и просто доброе расположение. Нандль взяла мужа в стальные руки «сельской дурочки». Остаток жизни он пил, ел, толстел, расплывался; она лишила его друзей и света; ни одна женщина больше не смогла бы к нему приблизиться. Княгиня Дитрихштайн хорошо знала свое дело.
Она добилась. И в тот день, когда он умер, надела на себя приличествующий траур и зажила скромно и отчужденно. «Слава» её была велика, но годы покрыли грехи молодости. И в старости княгиня Дитрихштайн уже вовсю пользовалась почетом и уважением и света, и местных жителей.
А мамаша Бальтауф, чьими стараниями устроилось счастье дочери, наверняка, получила свой кусок пирога и тоже не горевала. У князя было хорошее состояние, и не было других наследников, кроме жены.
(с)Диана Лапшина.
1765 года «Шоколадница» Лиотара находилась в Дрезденской галерее, во время войны гитлеровцы вывезли картину и другие произведения знаменитой коллекции пастелей в замок Кенигштайн, расположенный на неприступной скале над Эльбой. Когда началось массированное наступление советских войск, охрана сбежала. В крепости остались только пленные французы да несколько испуганных немецких солдат — они и подсказали группе поиска, где может находиться тайник. После того как дверь в глубокий подвал была разминирована и открыта, оказалось, что посреди каземата, на цементном полу в плоских сосновых ящиках и находится знаменитая коллекция. Это чудо, что она не была взорвана во время отступления немецких войск, уцелела и не успела погибнуть от холода и сырости. Ведь пастели такие хрупкие!
Лиотар оставил после себя 400 пастелей и масляных картин, множество рисунков, миниатюр. Но в истории мирового искусства он остался навсегда автором «Шоколадницы».
Искусствовед Наталия Синельникова.
Великая княгиня Елена Павловна ... «Вряд ли кто ее заменит»
Да, интересная судьба у княгини. Читаю и горжусь - сколько же в России было замечательный, умных и талантливых людей!
Сельская дурочка, ставшая княгиней
Ну дураков с избытком сексуальных желаний так и надо учить. Хорошо, что в истории есть такие женщины.
Вы здесь » Деревенька Норвегино » Люди в истории » История в портретах
